Белый Тигр - Страница 25

Автомобиль тронулся с места.

Мангуст поднял взгляд от газеты:

— Не делай этого, Ашок.

Все-таки он был хозяином старой закалки, Мукеш-сэр. Сразу видел, что не так.

— Ты прав, — согласился мистер Ашок. — Как-то не по себе.

Он остановил машину, перебрался на свое законное место — наши тела опять мимолетно соприкоснулись, — и я снова стал собой.

В Дели мы прибыли поздно ночью.

Еще нет трех, могу еще говорить и говорить. Только лучше прерваться, потому что дальше моя история круто изменится.

А помните, господин Премьер, как мальчишкой вы в первый раз заглянули под капот машины? Какая дивная, загадочная картина вам открылась: путаница разноцветных проводов, хитросплетение шлангов, нагромождение таинственных механизмов в пленке машинного масла, пышущих жаром! Когда я вспоминаю события, развернувшиеся в Нью-Дели, меня охватывает похожее чувство. Если вы спросите меня, как эти события были взаимосвязаны, как одно вытекало из другого, на основании чего я стал думать о моем хозяине так, а не иначе, — я скажу, что и сам не понимаю. Не уверен, будет ли мой рассказ так уж соответствовать действительности. С точной причиной смерти мистера Ашока тоже есть неясности.

Самое время прерваться.

В начале нашей следующей полуночной беседы напомните мне, чтобы сделал поярче свет в люстре. А то рассказ мой становится все сумрачнее.

ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ

А скажу-ка я пару слов насчет этой вот люстры. Почему бы и нет? Родственников у меня почти не осталось. Только и радости, что люстры.

Одна люстра здесь, в офисе, у меня над головой, а еще две в моей квартире в жилом комплексе «Радж Махал Виллас, вторая очередь». Светильник побольше висит в гостиной, а поменьше — в туалете. Наверное, единственный туалет на весь Бангалор с люстрой!

Деревенский мальчишка-продавец подвесил комплект люстр на ветке баньяна на обочине дороги неподалеку от садов Лалбаг, а я купил все с ходу и заплатил погонщику буйволов, чтобы тот доставил покупку домой. То-то было зрелище, когда мы катили в запряженном быками экипаже по Бангалору: погонщик, я и четыре люстры!

У меня душа радуется, когда гляжу на люстру. Так бы и купил их все! А что? Я свободный человек, что хочу, то и делаю. Да и ящерицы не заведутся. Серьезно, сэр. Ящерицы не любят яркого света и держатся от светильников подальше.

Не понимаю, почему каждый не заведет у себя по несколько люстр. Свободные люди не ценят своей свободы, вот в чем вся штука-то.

Бывает, включу в своей квартире обе люстры сразу, лягу в потоке света — и смех разбирает. Я же в розыске — а тут хрустальные светильники вокруг!

Вот и вся тайна, почему меня до сих пор не нашли. Полиция-то ищет меня во мраке, а я схоронился на свету.

В Бангалоре!

От люстры, только с виду бесполезной, еще и вот какой толк: забудешь что-то, посмотришь на сверкающие стекляшки — и минут через пять все вспомнил.

Вот как сейчас. Я забыл, на чем остановился, а поговорил о люстрах, развлек вас немного — и вспомнил, на чем именно прервал свой рассказ.

Дели — мы приехали в Дели.

Что такое Дели?

Столица нашей великой и славной нации. Местопребывание парламента, Президента, всех министров и премьер-министров. Гордость нашего градостроительства. Выставка достижений Республики.

Так называют этот город они.

Дайте слово шоферу. Он скажет правду.

А правда в том, что Дели — это воплощенное безумие.

Богатые живут в своих кондоминиумах вроде «Дифенс Колони», или «Грейтер Кайлаш», или «Васант Кундж», где все дома снабжены буквами и цифрами, только как-то без складу без ладу. К примеру, в английском алфавите А предшествует В, что известно всем, даже людям вроде меня, кто не в ладах с английским. А в таком поселке для богатых рядом с домом А231 стоит дом F378. Вот однажды мадам велела отвезти ее по адресу «Грейтер Кайлаш» Е231, ну я и еду вдоль линии Е, а тут — раз! — на цифре 200 она обрывается. И дальше следует уже дом S80. Пинки-мадам в крик:

— Говорила же, не надо брать с собой этого безмозглого вахлака!

И вот еще что. У каждой улицы в Дели имеется имя. Ну там Аурангазеб-Роуд, или Хумаюн-Роуд, или проезд Архиепископа Макариоса. Но никто, ни хозяева, ни слуги, ведать не ведают, как называется конкретная улица.

— Где тут тупик Николая Коперника?

Человек, может, всю жизнь прожил в тупике Николая Коперника, но на лице его рисуется изумление, а из разинутого рта вылетает только: «Хаан?»

Или же он деловито отвечает: «Прямо и налево», хотя понятия не имеет, где такая улица.

И все проезды похожи как две капли воды, все вертятся вокруг газончиков, на которых спят, едят, играют в карты люди, и такое кольцо непременно выстреливает вдаль четырьмя улицами, и по какой бы дороге ты ни поехал, попадешь на очередное кольцо, посередине которого на травке опять спят и играют в карты, и перед тобой откроются еще четыре дороги. Попробуй не заблудись.

В Дели тысячи людей живут на обочинах. Они, как и ты, прибыли из Мрака, это видно по их исхудалым телам, грязным лицам, звериным ухваткам, они живут под мостами и эстакадами, жгут костры, ищут друг у друга насекомых в волосах, а мимо проносятся машины. Бездомные — сущее наказание для шоферов, правила дорожного движения для них неписаны, лезут прямо под колеса, перебегают на красный. Чтобы не сбить такого, тормозить приходится резко, и пассажир начинает драть на тебя глотку.

Кто, позвольте спросить, так по-дурацки выстроил город? В чью светлую голову пришла мысль намалевать на доме букву F следом за домом А и цифру 69 после 12? Кто был так поглощен приемами, и выпивкой, и выгуливанием шпицев, что дал улицам названия, которые никто не в состоянии запомнить?